3 ноября 1988 года.

3 ноября 1988 года

В 10 часов утра были изъяты все отснятые материалы, как находящиеся в студии, так и дома у Романа, а в час дня Роман Костин давал признательные показания в кабинете Ершова. Он успел сообщить своим сообщникам о самоубийстве Жанны, и они договорились в случае раскрытия преступления во всем винить Жанну. Но отснятые кадры бесстрастно фиксировали вину каждого.

Теперь Нина представляла, как прошли последние полчаса Дины Захаровны.

Учительница вошла в свой подъезд около семи часов вечера. Сверху билась дёргающаяся музыка. Не у Жанны ли Рысиной шабаш? Учительница вспомнила – как только она могла забыть? – что пообещала сегодня зайти к Жанне и поговорить с ее матерью. Да, это поважнее, чем отоварить талоны. Девочка как-то странно себя ведет: скромная, послушная – и вдруг вспышки злобной агрессии. Это надо пресечь…

Дина Захаровна постояла около своей двери, пытаясь совладать с приступом озноба. Горло ее плотно укутывал длинный шарф, обернутый вокруг шеи два раза, но это не спасало. Достала из сумки ключ. За дверью ее ждал горячий чай, бутерброд с колбасой, тёплый плед, электрогрелка. Тяжело вздохнув, она положила ключ в карман и направилась на второй этаж, на ходу расстегивая пальто, чтобы запахнуться по-плотнее, а после, дома, сразу скинуть его и закутаться в плед. Музыка доносилась не из квартиры Рысиных. За дверью лишь глухо звучали мужские голоса.

Дина Захаровна отметила это про себя с неудовольствием, но, решив не отступать от своего правила во что бы то ни стало выполнять обещанное, протянула руку к звонку. Она выскажет Жанниной маме все претензии к поведению ее дочери. Болезненная судорога пронзила через палец руку и заставила резко откачнуться. Сумка выпала. Боль противной занозой скребнулась внутри. Только сейчас Дина Захаровна увидела, что электрозвонок у Рысиных неисправен: отсутствует кнопочка, и в маленькой впадинке торчит белый язычок.

Испуг от удара электротоком перешел в злое раздражение. Дина Захаровна оперлась рукой о дверь, чтобы поднять выпавшую сумку, как дверь, тихо щелкнув, отворилась.

Дина Захаровна заглянула в комнату и обомлела. На диване абсолютно голая, опустив голову с распущенными волосами, сидела Жанна Рысина, ей в колени уткнулся тоже голый мужчина. По обеим сторонам стояли двое мужчин: один плотный, широкий, с широким же лицом, второй – высокий, лысоватый, его лицо показалось ей знакомым. В их руках были кинокамеры – так обозначила для себя учительница эти предметы, которые прежде видела только в кино. Дина Захаровна словно приросла к полу: ни двинуться, ни сказать – таков был шок от увиденного. Тут Жанна подняла голову, ее глаза встретились с округлившимися глазами классной руководительницы и расширились от ужаса. И это все поставило на свои места. Дина Захаровна пришла в себя. Перед ней ее ученица, и, похоже, она в беде. Эти мужчины насилуют ее. Она не кричит, потому что боится.

-Что здесь происходит!? - возмущенно прокричала она по-учительски, насколько позволило больное горло. - Жанна, что это значит? Кто вы такие!? И что вы здесь делаете!?

Голый мужчина – друзья его звали Игорек - отпрянул от Жанны и обернулся.

-Как вы сюда попали? – спросил он, хватая плед и обматывая себя им.

-Нет, это как вы сюда попали!? Я сейчас вызову милицию!

-Это что за тетка? – спросил мужчина слева, не опуская камеры. Это был Роман, в трикотажном джемпере и клетчатом шарфе, стильный и мечтающий о больших деньгах.

-Это…это… - у Жанны затряслись губы, она никак не могла попасть рукой в рукав халата, - это учительница, классная руководительница.

-Жанна, тебя насильно… заставили? Кто эти люди?

-Иди, тетя, отсюда, - сказал Роман. - В школе надо учить. Поздно пить боржоми, когда отпали почки.

-Что? - Дина Захаровна поняла, что над ней смеются. - Так здесь притон? Разврат, проституция?

-Да, нет же. Мы снимаем фильм… любительский, - начала сбивчиво объяснять Жанна.

-Порнографический?!

-Нет, эро…тический, - робко возразила Жанна.

-Ясно. Порнография, - голосом, не терпящим возражений, сказала Дина Захаровна. - С тобой, Рысина, поговорим в школе. Тихоня с косой, примерная девочка, а на самом деле – проститутка, дрянь! Во ВГИК собралась! Я тебе такую характеристику напишу, что тебя не то, что в институт, в ПТУ не возьмут! В уборщицы не примут! Завтра вся школа, весь город будет знать!

Вот это стало ошибкой Дины Захаровны. Причем, Нина была уверена, зная школьную систему, что администрация школы и сама Дина Захаровна сделали бы все, чтобы скрыть эту историю. Гласность, конечно, хорошо, но не для школы. У их школы должна быть чистая репутация. Но Дина Захаровна не могла молчать. Возмущенная учительница стала пугать Жанну в воспитательных целях.

Но для Жанны эти угрозы означали провал всего ее ослепительного будущего. Она не знала, что учителя далеко не всегда выполняют обещанное, даже такие, как Дина Захаровна. И еще можно было ей сыграть раскаяние, упасть на колени. Но унижаться девушка не умела: в душе она была Жанна д’Арк. Ее захлестнула ярость. Лицо девушки пошло пятнами. Она покошачьи подпрыгнула на диване, и, в наполовину надетом халате, с исказившимся от ярости лицом, кривляясь, стала подходить к Дине Захаровне.

-Что? Ты мне помешаешь? Ты!? Мне только Бог может помешать! Плевать я хотела на твою характеристику! Я уже сейчас получаю больше, чем ты за год. Ты носила когда-нибудь такие трусики? – она бросилась опять к дивану, суетливо пошарила под подушкой, подскочила к учительнице и сунула ей под нос невесомое прозрачное белье с затейливыми кружевами. – Опозорит меня! Слышали, ребята? Она - опозорит меня! Это я – я! - опозорю тебя на весь город!

-Ч-что вы г-говорите, Рысина? – осевшим голосом заговорила Дина Захаровна. - Как ты смеешь так со мной говорить?

-А какое тебе дело, чем я занимаюсь? Она меня опозорит! Раздевайся! - скомандовала Жанна учительнице. – Быстро! Мы еще посмотрим, кто кого опозорит! Мальчики, сейчас будем фотографировать! Это будут клевые снимки! Да, помогите даме раздеться! Что это с вами, Дина Захаровна, вам поплохело? Напрасно вы волнуетесь,голос у Жанны стал издевательским. – Мы просто вас сфотографируем, правда, без трусов. А потом посмотрим, что будет знать школа и о ком. Вы будете молчать – и мы тоже. Никому не покажем фотки. Да, не стесняйтесь. Все свои. Я же не стесняюсь.

Она вызывающе повела плечом и отбросила назад длинные волосы, затем протянула руку и вцепилась в пальто Дины Захаровны, пытаясь его стянуть.

-Ах, мерзавка, - воскликнула та и ударила по руке Жанну. – Ну, ты мне ответишь, за все ответишь!

-Ну, зачем же оскорблять, да еще и угрожать? – подал голос Максим Свечкин.

Он лениво подошел и вкрадчиво заговорил:

-Мы не дадим оскорблять нашу Жанночку. И отпускать вас без фотосессии, после всего того, что вы тут сказали, тоже не можем. Мы просто обязаны защитить Жанну! А ваши фотографии – самая надежная защита. Раздевайтесь, - как там вас? - Захаровна… Не стесняйтесь, мы, как врачи, все повидали. Фото будут нашей врачебной тайной, пока вы сами храните молчание. Позвольте ваше пальто и размотайте ваш шарф.

Дина Захаровна вцепилась в пальто непослушными пальцами. Ее вновь охватил приступ озноба, и даже застучали зубы, боль рассекала голову на части.

-Н-наглец. С-сумасшедший.

Но высокий Максим с тонкой улыбкой зашел сзади и, нависая над маленькой учительницей, ловко ухватил пальто и решительно потянул его на себя.

-Ч-что вы делаете? – растеряно, почти шепотом спросила Дина Захаровна, во рту у нее стало сухо, язык с трудом двигался.

-Дина Захаровна, - мягко, почти умильно, сказал Роман, - три-четыре кадра – не больше, клянусь вам. Ничего дурного в наших мыслях. Мы вас пальцем не тронем… - все это время он продолжал снимать.

-Мы их только оближем, пальчики: такая аппетитная женщина! – развязно продолжил разговор красивый Игорек, хищные глаза которого оживились интересом и предвкушением забавы. – Нука, ну-ка, покажи свою грудку… и попочку. Мы на память такие фотки сделаем – зашибись! Королева порнографии! А я пару тебе составлю. Вдвоем мы будем клево смотреться! Ну, не прячь себя, ослепи, - длинные пальцы его бесцеремонно нырнули в ворот блузки учительницы и тыкались, расстегивая кнопки и оттягивая бюстгальтер.

Она попыталась сбросить его руки, но ее кисти цепко ухватил Макс, завернул за спину и неожиданно ловко сдернул распахнувшееся пальто. На доли секунды ее руки освободились от тисков длинного Макса, и Дина Захаровна неожиданно для своих издевателей стала драться. В ней, больной, уставшей, худенькой, немолодой женщине, проснулась звериная ярость и немыслимая сила. Она царапалась, кусалась, молотила руками, ногами И к ужасу своих обидчиков Дина Захаровна стала кричать, хрипло, надрывно.

-Заткните ей пасть, - зашипел Роман, стаскивая свой клетчатый шарф и продолжая снимать все на камеру. Его аж затрясло: такие кадры! Какая удача! Это можно дорого продать.

Наконец, Максу удалось зажать учительнице рот. Ее втроем старались повалить на пол. Вдруг глаза женщины как-то выпучились и закатились, а тело обмякло.

-Че она? Потеряла сознание? – пробормотал Макс, все еще зажимая ей рот.

-Что у нее с глазами? – испуганно прошептала Жанна.

-Стяните с нее одежду! – прошипел Роман. – Такие кадры на дороге не валяются, - и подумал: -«Вообще-то ее можно и изнасиловать, она точно не пойдет в милицию, это для нее будет позором. Да, она будет молчать».

-Тащите ее на диван, - скомандовал он.

Ее подхватили под руки и поволокли на диван, расстегнутая блузка при этом распахнулась и открыла жуткие синяки.

-Ну-ка, размотай шарф, - почему-то шепотом сказала Жанна длинному Максу.

–Мне кажется, она задохнулась…

И действительно, они не заметили, что шарф, дважды обмотанный вокруг шеи учительницы, во время борьбы затянулся петлей. Дина Захаровна не дышала.

Длинный Макс засуетился, хватая свои вещи, чтобы поскорее убежать. Игорек опустился на пол, тихо подскуливая, не в силах двинуться. Роман стал лихорадочно запихивать камеру в футляр. И только Жанна вдруг успокоилась. Она осознала, что хуже быть не может. В ее квартире с ее участием убита женщина, ее учительница. Ей, Жанне, действительно, сейчас даже ПТУ не светит. Ей светит только тюрьма. Скоро с работы придет мама… Ужас! Если эти придурки со страху убегут, она останется с трупом на руках, и ей придется объяснять все маме, а завтра всему свету. Надо спасаться. Жанна сама удивилась своему ледяному спокойствию. Голова работала, как часы.

-Стоп! – приказала она паникующим мужчинам. – Сейчас переоденем ее.

Все трое ошарашенно уставились на девушку.

Жанна бросила на диван свои брюки, из прихожей принесла куртку, вязаную шапку, шарф.

-Быстро стаскивайте с нее юбку! Надевайте на нее эти шмотки.

Мужчины беспрекословно подчинились Жанне, интуитивно поверив, что возможно спасение. А Жанна с пола подняла пальто Дины Захаровны и обшарила карманы.

-Ага, больничный! Выдан сегодня, значит три дня ее точно не хватятся, а может и неделю. Вот и ключ от квартиры. Быстрее! – приказала она опять своим подельникам.

Надела на себя клетчатое пальто учительницы, натянула берет, обмотав предварительно волосы вокруг головы, накинула шарф.

-Ну, что, мальчики, -сказала она хрипловатым голосом учительницы, - готовы? Девушке стало плохо, надо вынести ее на воздух. Одевайтесь. Ничего не забудьте.

Компания вышла, весело разговаривая. У высокого мужчины на руках была девушка, одетая в куртку и брюки. Ее голова, в надвинутой на лоб вязаной шапке, уткнулась в грудь мужчины, рука обнимала его за шею. Следом в клетчатом пальто шла учительница из тридцать третьей квартиры, она что-то тихо говорила. Компания остановилась около вишневой семерки, высокий Максим бережно (как живую) усадил свою ношу на заднее сиденье.

Машину сначала отогнали в гараж, там труп раздели, засунули в грязный мешок и насыпали сверху картошки. На следующий день в мешке с картошкой вывезли тело Дины Захаровны за город, где в лесу и подожгли.

Жанна Рысина старательно играла роль убитой учительницы, Она сделала все, чтобы, если останки будут найдены, никто бы не смог связать их с Апаликовой Диной Захаровной. А нет тела – нет дела. Дина Захаровна будет просто считаться без вести пропавшей.

Жанна отвела для своего «спектакля» неделю, понимая, что через неделю учительницу начнут искать. Надо, чтобы этот срок она считалась живой. Жанна решила как можно сильнее запутать ситуацию, лишить всяческой логики поведение учительницы. Так был придуман звонок об ограблении. С одной стороны, звонок доказывал, что учительница жива, с другой стороны, вызов был ложным. Именно Жанна вызвала милицию и затем ждала ее прибытия. Ей не терпелось увидеть, как начнет милиция работать. На 1 ноября был куплен билет на имя Апаликовой на поезд до Москвы, благо в кармане пальто учительницы был паспорт. После этого учительницу искали бы где угодно, только не в их городе.

Конечно, внезапный отъезд учительницы породил бы множество вопросов, но здесь, как нельзя кстати, появилась девочка из Озерска. Гостья из Озерска знала, что тетя Дина, как она звала Апаликову, ждет ее, и удивилась, что той нет дома. Поздно вечером, устав бродить по городу, она забралась в квартиру через балкон и прилегла поспать не выключая свет. Услышав звук открываемой двери, и будучи уверенной, что это хозяйка квартиры, она с возгласом «здравствуйте!» выглянула из комнаты.

Но там была Жанна. Она зашла к учительнице за большой сумкой и вещами, которые необходимы в дороге. Ведь все должно быть достоверно, у каждого, кто будет заниматься этим делом, не должно возникнуть сомнений, что Дина Захаровна действительно уехала, не забыв ни пижаму, ни зубную щетку, ни тапочки. Не мешало даже отключить холодильник. Жанна была в одежде учительницы: в клетчатом пальто, берете, шарфе. Она собиралась, взяв сумку, ехать на вокзал. Все было продумано.

И тут она испытала шок, услышав «здравствуйте» в квартире, где не должно быть ни души. Но за неделю она привыкла быть в состоянии готовности ко всяким неожиданностям, и здесь уже машинально еще раз обвила концом длинного шарфа шею, закрыв рот и нос. Свет в прихожей она не успела включить.

-Здравствуй – здравствуй! – хрипло ответила она, коротко взглянув на полусонную девушку. - Это сколько же времени? – взяла в руки стоящие на полке в прихожей тяжелые часы и, наклонив голову над циферблатом, пошла к комнате, где горел свет. Выйдя из полумрака прихожей, она внезапно ударила девушку в висок. Потом найденными в комнате поясами связала бесчувственной девушке руки и ноги, заткнула рот, на случай, если та жива и очнется. Никто не должен помешать ее планам. Намеренно убивать она не хотела.

Жанну осенило, что перед ней лежит причина исчезновения учительницы. Это она, Дина Захаровна, нравоучительница, убила молодую девушку и убежала, боясь суда и тюрьмы. Отчего убила? Пусть разбирается следствие. Она вообще последнее время была не в себе. Это все скажут. Жанна ухмыльнулась, восхитилась своей находчивостью, решив, что надо создать впечатление побега. Выбросила на пол несколько вещей, уронила торшер, и, захватив большую спортивную сумку, вышла из квартиры. Внизу ее ждала вишневая «семерка».

Жанна благополучно села в поезд, отдала билет проводнику, заплатила за постельное белье, соседке-старушке сказала, что в этом поезде едут ее друзья, и она посидит у них, прошла несколько вагонов и на ближайшей станции вышла из поезда, где ее ждал Максим в «Жигулях». Все вещи: и пальто, и сумку, и шарф – она оставила в вагоне, на своей полке, чтобы еще больше запутать следствие.