ИДИОТКЕ мечтать опасно.

2 ноября 1988 года, среда

Девушки зашли в поликлинику, где Дина Захаровна получила больничный лист, посмотрели на очередь и пошли дальше к дому пропавшей учительницы. Зашли в магазин, где жильцы дома № 15 по улице Северной отоваривали свои талоны. В магазине тянулись три огромные очереди: за маслом, сахаром и колбасой. Люди иногда переходили из одной очереди в другую. Они, как правило, занимали очередь сразу к нескольким прилавкам, и главной задачей становилось не пропустить очередности.

У магазина сидела маленькая бабуля с печальным личиком, пред ней стоял деревянный ящик, где на газетке лежали вязаные шапки, среди них был серый вязаный берет.

-Смотри! – толкнула Ольга в бок Нину. – Такой берет носила Дина Захаровна.

-Да, - согласилась Нина. – Я видела его в поезде у Щукиной. И пальто, и шарф.

-Вы сами вяжете? – обратилась Нина к старушке.

-Да, милая, сама, - доброжелательно закивала головой бабуля.

-А не трудно?

-Трудно, милая, как не трудно? И руки слабые, и глаза не те… - глаза у нее в самом деле слезились в красном ободке воспаленных век, - Я на ощупь. Только вот спина болит, ведь сидеть надо, когда вяжешь. Пока спина совсем не отказала, так и буду вязать. Жить-то надо! Пенсию не платят. Денег, говорят, нет…

-И много продаете?

-Нет, какое там! – махнула старушка бессильной рукой. - Если в день одну шапку продам, то хорошо. Слава Богу, милиция не трогает… Тут какие-то мальчики с меня денег требовали, так милиционер сказал мне: «Сиди, мать, я с ними разберусь». Добрый человек!

-Я куплю у вас вот этот берет. Можно?

-Конечно, можно! – обрадовалась старушка.- Носи на здоровье, милая! – она протянула дрожащую ладошку за деньгами, как протягивают за милостыней.

-Спасибо! – сказала Нина, отдав деньги и забирая берет.

-Зачем он тебе нужен? – спросила Ольга.

-Жалко мне ее стало. Такая старенькая, а покоя нет. Берет кому-нибудь подарю… Или оставлю на память о своем первом деле. Ты в Бога веришь?

-Не знаю, - рассеяно сказала Ольга. – Нас же учили быть атеистами.

-А я вроде стала верить, - сказала Нина нерешительно.

-Ну, это становится модным! Тысячелетие крещения Руси и так далее.

-Здесь мода не причем, - возразила Нина. – Помнишь Марьванну? Она мне сказала: «Поживешь с мое – будешь верить». Вот эта старушка: жизнь, понятно, прожила нелегкую, и сейчас у нее спина болит, глаза слезятся, руки дрожат, а работает, и любви к людям не растеряла, доброту сохранила. А кто ей помогает? Бог. Она сама божий человек.

Ольга только посмотрела на подругу и ничего не сказала.

Около дома Апаликовой стояла вишневая семерка. Нина внимательно посмотрела внутрь. В машине было пусто.

-Ты чего? – спросила Ольга.

-Просто так, - ответила Нина. – Интересно.

-Ага, интереснее не бывает, - с иронизировала Ольга и вдруг незаметно толкнула подругу в бок и шепнула: - Смотри…

Навстречу им, широко улыбаясь, шел стильный мужчина в замшевой куртке и клетчатом шарфе. Нина сразу узнала Романа.

-Ниночка, привет! Каким ветром тебя занесло в эти края? – спросил Роман.

-А тебя? – вопросом на вопрос ответила растерявшаяся от неожиданности Нина. – Только не говори, что ты здесь живешь…

-Не скажу. Но здесь живет тетка моего приятеля. Он иногда бывает у нее.

-Максим Свечкин?

-Да, -не смог скрыть удивления Роман. – Откуда ты знаешь?

-Он был понятым, – сказала Нина. – Я сразу подумала, что вы знакомы.

-Конечно, мы вместе работаем.

-Мир, как говорится, тесен, – почему-то грустно сказала Нина и, обращаясь к подруге, сказала: - Кстати, это Роман Костин, учился с нами на соседнем факультете. На историческом. А это Ольга Климова.

-Не помню, -одновременно сказали Роман и Ольга и рассмеялись.

Он с интересом, одобрительно смотрел на Ольгу, и Нина чуть странно улыбнулась.

-Ладно, Роман, вечер воспоминаний отложим на потом, -сказала она. – У нас дела.

-Может, я чем помогу? – спросил он.

-Навряд ли, - покачала головой Нина.

-Вы здесь по поводу убийства в этом доме? – спросил Роман.

-А откуда об убийстве знаешь ты? - спросила Нина.

Она твердо помнила, что ничего о своей работе ему не рассказывала, как он ни расспрашивал.

-Об убийстве мне рассказал Макс. Ты же сама сказала, что он был понятым, Роман насмешливо улыбнулся. - Макс рассказывал, как милиционеры ломали голову, почему в подъезде двери не скрипят… А это Макс петли смазал! Его соседка со второго этажа попросила.

Он рассмеялся.

-Ага, - кисло согласилась Ольга, обхохотаться можно… Пойдем, Нина.

-Смотри-ка, кто идет! – шепнула Ольга.

Через двор девушкам навстречу торопилась Николина.

-Надежда Васильевна, здравствуйте! – первой поздоровалась Нина.

-Здравствуйте, Нина Алексеевна, - приветливо отозвалась та и сухо кивнула Ольге. Ольга была подчиненная, и завуч не считала нужным быть с ней любезной.

-Что новенького у вас? – обратилась Николина к Нине. – Дмитрия Антоновича приглашали в квартиру Апаликовой. Он должен был сказать, не пропало ли чего. Как будто он знает! Он десять лет там не был! Говорят, в квартире Дины был найден труп?

В глазах Николиной, полных беспокойного любопытства, промелькнул ужас. И Нина подумала, что она боится за себя, за мужа, за семью.

-Да, - коротко ответила Нина. - Какой ужас! Но ведь убийца кто-то другой? Не учитель же нашей школы?

-А вы допускаете, что учитель вашей школы может убить? -с интересом воззрилась на Николину Нина.

Николина вздохнула, помолчала, видимо решая, стоит или не стоит говорить.

-Раньше я такую мысль категорически бы отвергла… - осторожно начала она. - Но из-за травмы головы человек может быть непредсказуем, ведь так?

-Какая травма? – не поняла Нина. – Вы о чем?

-Я о Дине Захаровне Апаликовой. У нее что-то случилось с головой…

-С чего вы взяли? – недоверчиво спросила Нина.

-Так она ходила с повязкой!

-Какой повязкой?

-На голове! Это даже через берет было видно! Голова большая… - Николина кивнула на руки Нины. – А где вы взяли берет Дины? Вы ее нашли?

-Что? - спросила Нина. – Ну, да. Ну, да…

Взгляд ее стал отсутствующим, она не слышала, как Николина распрощалась, попросив держать ее в курсе новостей. Нина села на скамью, под резной навес, где она пять дней назад надеялась дождаться Дину Захаровну.

-Ты, что? – удивилась Ольга и нетерпеливо потянула подругу за руку. – Пойдем в подъезд, ты же хотела сама все увидеть.

-Не надо, - покачала головой Нина. – Здесь посидим. Подождем.

-Чего ждать-то? – непонимающе спросила Ольга.

-Сядь, - сказала Нина. – Подождем...

Оля пожала плечами и послушно села. Нина опять смотрела на подъездную дверь. Вот в подъезд вошла женщина в клетчатом пальто. Оля соскочила со скамейки:

-Пойдем, пойдем, поговорим с ней! Это Незнаева...

Но Нина продолжала сидеть, разгладив на коленях серый берет.

Из подъезда вышла прямая и легкая Жанна, и осенний день посветлел. Нина подтолкнула Ольгу:

-Позови Жанну сюда... – и сама, привстав, нетерпеливо крикнула:

-Жанна, подойдите к нам.

Жанна резко остановилась, легко улыбнулась, и Нина подумала, что и улыбка у девочки очень яркая, как порхающая бабочка.

-Здравствуйте! – сказала Жанна издали. – Я могу вам чем-то помочь?

Она легко подошла своей королевской походкой, взгляд ее синих глаз скользнул вниз, и глаза девушки расширились.

Нина, перехватив взгляд Жанны, сказала:

Да, это берет Дины Захаровны.

-А почему…

-Наденьте его на голову, - попросила Нина, поднимаясь и протягивая берет Жанне. – Только косу спрячьте...

Жанна протестующе вытянула руку и чуть попятилась назад. Потом на секунды прикрыла глаза, задержала дыхание и выдохнула. Посмотрела прямо Нине в лицо, полыхнув синевой.

-Подождите пять минут, я сейчас приду, -попросила она тихо, облизнув внезапно пересохшие губы. – Пожалуйста, не уходите, я сейчас. Я быстро. Я тут сбегаю на минуточку.

И она стремительно побежала.

-Что с ней? – спросила Ольга. – К кому она?

-Не знаю, - пожала плечами Нина, внимательно смотря вслед девушке, которая словно летела по замусоренной земле.

Жанна бежала, а лицо заливали слезы. Это все в последний раз: вытоптанная земля, воздух, жадно хватаемый ртом, женщины у подъезда, вишневая машина, в которой она любила ездить. Все это будет и после нее. А ей, Жанне, осталось жить пять минут… Или десять?... «Перед смертью не надышишься», -вспомнила она школьную шутку. Только в ней под словом «смерть» подразумевается экзамен.

Она влетела в подъезд и не в силах дожидаться медленно ползущего лифта устремилась по лестницам вверх. Да, она устанет на всю оставшуюся жизнь. Жанна даже не усмехнулась получившейся шутке, потому что это была правда. Что-то пробивалось в памяти. Перед ней возникло лицо бабушки, ее жалостливый взгляд. «Отче наш…» как там дальше? У Жанны совсем не осталось времени вспомнить.

Она стояла на крыше и видела плывущие облака. Может и правда, там ее бабушка?

-Эй! Ты что? – услышала Жанна мальчишеский голос.

Пятеро пацанов, сидя на каких-то досках и одеялах играли в карты. Там же лежала горка сухарей, которые они грызли. Жанна застыла на месте.

-А ведь это тяжкий грех – самоубийство… - шепнул ей на ухо ветер.

-Я знаю, знаю, - беззвучно ответила она.

-Ох, грехи наши тяжкие! – где-то вздохнула бабушка.

Мальчишки перестали обращать на Жанну внимание и вернулись к своему занятию. Взгляд девушки остановился на картах. Она неожиданно подлетела к мальчишкам и, схватив из центра круга стопку карт, ринулась к краю крыши.

-Ты что? Дура! Отдай сейчас же! – закричали они вразнобой.

-А вы попробуйте отнять, - спокойно ответила Жанна, стоя спиной к бездне.

Один из ребят было приблизился, но друзья закричали:

-Оставь ее, а то свалишься!

-Трусишки… - презрительно проговорила Жанна, поняв, что никто не столкнет ее вниз.

И подняв лицо к облакам, она шагнула назад через край крыши, разжав ладошку и раскинув руки.

Затертые карты, выпущенные на свободу, закружились в воздухе, как дьявольское конфетти: дамы, шестерки, тузы…

Нина услышала крики, доносившиеся сверху, потом треск. И уже внизу закричали люди.

Нина ринулась к дому, в котором скрылась девочка. У подъезда причитали женщины, к которым присоединялись новые и новые зрители.

-Разбилась!

-А молоденькая какая!

-Вот сколько звонили везде: по крыше бегают дети!

-Горе-то какое!

Жанна лежала на земле, на отломившейся половине тополя, который сразу же раскололся при ударе об него тела: с виду великолепное дерево оказалось внутри совсем гнилым. Волосы от бега у девочки расплелись и светлыми волнами лежали под ней. На тело медленно, словно бабочка, опустилась карта пиковый валет.

Нина крикнула высунувшимся из окон жильцам:

-Вызовите срочно скорую помощь! И милицию!

Потом отклонила сухую тополиную ветку и склонилась над девочкой, взяла ее руку в лайковой печатке и горестно запричитала:

-Что ж ты, девочка, наделала! Как же ты так?

Рядом на колени бухнулась прибежавшая Ольга и, не обращая внимания на порвавшиеся колготки, захлюпала носом, приговаривая:

-Что ж это такое? Что ж это такое? Вот, дура!

-Да, поступок глупее некуда, согласилась Нина.

-Мать Жанны -дура! – зло проговорила Ольга. – Ей судьба подарила такую дочь! Такое счастье! Красивая, умная, талантливая... Она могла столько добра сделать! Такая ООН возглавит, и все правители согласятся с установлением всеобщего мира... А идиотка-мать только о деньгах да шмотках мечтала... Вот и любуйся теперь на свои деньги и шмотки! Такую дочь потерять! Мне б такого ребенка...

Подавленная случившимся, Нина, в ответ взглянув на подругу, молча кивнула головой и краем сознания подумала, что подруге пора замуж.

Жанна вдруг открыла глаза. Лицо ее исказилось от боли. Не фиксируя ни на ком взгляда, она прошептала:

-Прости... Так сложилось… Я не хотела… Я виновата... Проиграла свою битву...

-В чем виновата? – спросила Нина. – Как это случилось?

-Жизнь не идет вторым дублем. Ни… че…го не пере…делать…

Кровь показалась в уголке рта. Вдруг она вздрогнула.

Нина подняла глаза, чтобы проследить взгляд Жанны, и увидела Романа. Он с упоением снимал все на кинокамеру.

-Привет, привет, - пробормотал он, поймав на себе взгляд девушки. – Вот, работаю… Азарт... Понимаешь, я азартный в работе, не могу остановиться...

-Ну, да, - осторожно согласилась Нина, внимательно глядя на Романа. – У каждого есть свой азарт...

На его лице была сумасшедшая радость. Девушку передернуло.

-А с чего это она с крыши сиганула? Из-за какого-нибудь мальчишки ? Вот, дурочка! Все у них любовь…

Когда Нина опустила глаза, лицо девочки было спокойно. В синих огромных глазах плыли облака. В уголке рта засыхала ниточка крови.

Подъехала милицейская машина, из нее большой серой кошкой выпрыгнул Ершов.

-Что такое? Кто ее столкнул с крыши? – он говорил стремительно, проглатывая окончания.

-Похоже, она сама, - опустошенно ответила Нина.

-Как? – Ершов судорожно сглотнул. - Как?!

-Как? Это можно будет увидеть, - Нина кивнула в сторону Романа. – Знакомься: Роман Костин. Он снимал все на пленку. С самого начала, да, Роман?

-Д-да, я принесу к вам в милицию. Когда надо и в какой кабинет? – растеряно согласился Роман.

Нина, внимательно глядя на Ершова, ответила за него:

Лейтенант Ершов сам к вам заедет.

Ершов вытер платком лоб. Он ничего не понимал, но спорить не стал:

-Да. А куда? Роман направил камеру на Ершова и ответил:

-На областное телевидение, - к нему вернулась всегдашняя уверенность и он протянул визитку. – Придете, позвоните от вахтера, я вас встречу. Приходите м-м часиков в пять. Окей? Я вам подготовлю сюжетик. А сейчас скажите что-нибудь для зрителей. Почему наша молодежь так беспечно относится к своей жизни? Я слышал, на днях мальчик из соседней школы отравился наркотиками. А ведь жизнь нам дается, чтобы работать для родины, для народа…

Ершов отвел рукой камеру, как мешающую ветку, и без тени улыбки сказал:

-Без комментариев. Встретимся завтра.